Глава 1. Сироты

 

Когда деревья в зимний сон уж впали

И ветви белый пух от холода укрыл,

Их разбудил гром раскаленной стали,

Что, воздух сотряся, жизнь соболя остановил.

И вслед за громом лес наполнил лютый смех:

Охотник, словно демон, упоенный смертью,

Давился хохотом, лаская только что добытый мех,

И разум был наполнен только звоном меди.

Собой, как покрывалом, сознание объяла тьма.

Потомство зверя здесь не сыщет состраданья,

Не тронут струн его бездушного нутра

Тоска и материнской ласки ожиданья.

 

И раздирает лес слезливая капель: 

не разобрать, кто человек, кто зверь.

 

                   Глава 2. Две души

 

Цветок, взращенный в каменных стенах,

Аннет была чиста душой, как утро.

Редка была улыбка на устах: 

Холодный камень не давал душе приюта.

И, даже в окруженьи тысяч лиц,

Она была одна, хотя со всеми. 

Дальше от этих каменных гробниц

Ее тянуло в лес, где птицы исполняли трели.

Там друга обрела ее душа,

И в сон безропотный впадала там Аннет:

Среди листвы, цветов и мха

Он был любовью соболя согрет.

 

Так одиноки были в своем мире,

А вместе две души слились в эфире.

 

                       Глава 3. …

 

У смерти продавца занятье появилось:

Заказ ему пришел на соболиный мех.

Девчушки странной мать явилась,

За дар дочерний выдав горсть монет.

И пробудился демон, долго спавший:

Хоть в светлый день, хоть в час ночной,

До той поры, пока не утолит убийства жажду

Попутчик темный не обретет покой.

И вот он, предвкушая смерти упоенье,

В уме пересчитал свои гроши,

Спустил курок он без сомнений,

Но сталь горячая пронзила две души.

 

Укроешь тело в теплые меха – 

Но душу не залечишь никогда.